Метроблог — Из жизни подземной милиции

Из жизни подземной милиции

Сотрудник УВД на Московском метрополитене рассказывает о специфике своей работы.

Очень грубо милиционеров, обитающих в метро, можно разделить на пэпээсников (патрульно-постовая служба), оперов (оперативники), уэсбэшников (управление собственной безопасности).

Многие пэпээсники кормятся за счёт граждан. Прежде всего иногородних. Их Клондайк — привокзальные станции метро. Туда ставят только самых доверенных сотрудников — так называемых хороших: которые не будут жадничать и как следует поделятся с руководством. Чтобы попасть на толковую станцию, надо башлять процент командиру роты — он людей расставляет.

В среднем заработок у ребят получается 3-5 тысяч в день — как повезёт. На хлебных местах больше. А если какой-нибудь косяк запорол по службе или комроты «не порадовал», то тебя зашлют в такую дыру, где с работой полный глушняк. Но вообще многое зависит от везения и частоты «высоких» проверок («низовые» проверки бывают по нескольку раз в день, но они, по сути, формальность — смотрят только, чтобы сотрудник не был пьян).

Главная радость тех пэпээсников, которые хотят срубить денег, — убывающие граждане: они спешат, да и деньги у них при себе есть. Если поддатенький или без документов — вообще счастье. Цепляют такого, проверяют. Гражданин, как правило, сам показывает билет: у меня, мол, поезд. Это и есть самая большая ошибка — если билет не показывать, можно дешевле откупиться.

А так его отводят в отделение, проводят досмотр вещей, смотрят, сколько наличности у клиента. И начинают крутить: мы тебя задерживаем для установления личности (если без документов) или до полного вытрезвления (если выпивши). Это всё по закону, но человеку-то деваться некуда — у него поезд уходит.

Стандартная цена вопроса — половина имеющихся в кармане денег. Иногда забирают всё, понимая, что человеку некогда жаловаться — у него же билет пропадёт. Однако так поступают редко, поскольку, если отобрать слишком много, появляется вероятность, что человек плюнет на свой паровоз и пойдёт жаловаться.

Если всё то же самое, но человек никуда не спешит, то тут три часа времени обойдутся гражданину в не самую значительную сумму — не больше тысячи. Но вообще — как договоришься, можно и соткой отделаться, поскольку хорошему милиционеру важно, чтобы человек ушёл от него довольным.

Шанс, что нарвёшься на честного пэпээсника, который отпустит просто так, есть, конечно. Но он невелик. Пэпээсниками ведь работают в основном иногородние или в лучшем случае из области — контингент там не приведи господи. Проверяли мы пару раз общаги, где они живут, — это просто кошмар, хуже притонов. Шлюх каких-то убогих к себе водят (непонятно даже, где такое отребье откапывают-то), бухают всё время, даже поножовщина случалась. Такие, кстати, не гнушаются даже у людей по карманам шарить — у тех, кто на конечной в вагоне заснул. Его ведь, прежде чем разбудишь, можно и обчистить.

Трезвого человека с документами, который ничего не нарушил, задержать непросто. По закону вообще есть только один вариант — сказать, что он по приметам похож на фоторобот какого-то разыскиваемого преступника. В принципе, под эти приметы подходит пол-Москвы, но метод этот геморройный и редко используется, к тому же знают о нём только опытные сотрудники. Поэтому пэпээсники часто просто пользуются неграмотностью приезжих, которые своих прав не знают и при общении с сотрудниками милиции автоматически чувствуют себя жертвой, теряются.

Если милиционер видит, что перед ним грамотный человек, то наверняка отвяжется. Гражданину достаточно достать мобильник и набрать 02 со словами: «Я, имя, фамилия, меня на такой-то станции неправомерно задерживает ваш сотрудник». И всё, у пэпээсника уже будут неприятности, поскольку звонки на 02 записываются и в обязательном порядке подлежат проверке. А уж вычислить, что это был за сотрудник (даже если он не представился) у нас в метро — раз плюнуть: все посты жёстко распределены по точкам и по времени.

Кстати, территория нашей милиции ограничивается подземным пространством и пятачком, расположенным под козырьком входа в метро. Работать снаружи не принято — это считается беспределом и небезопасно. Там ведь чужая «земля» — залезешь туда, значит, совсем оборзел, тебе же хуже будет: тамошняя милиция тебя сдаст начальству, а оно уж по головке не погладит.

У оперов своя специфика: им надо раскрывать преступления. Что бы там ни трубили в прессе, на самом деле у нас по-прежнему сохраняется «палочная» система. Есть ли преступления, нет ли — будь добр раскрыть. Основной принцип — каждый месяц у тебя должно быть раскрыто не меньше, чем в предыдущий. Как правило, опер в месяц делает одну «палку». Если показатели не закрыты, руководитель подразделения получает на орехи и, соответственно, отгружает операм.

Понятно, что некоторые опера помимо «палок» ещё и деньги делают. А какие в метро преступления? Львиная доля — карманные кражи. Однако настоящие карманники нехило отстёгивают — их многие опера прекрасно знают в лицо, но трогать-то их нельзя. Примешь такого — он один звонок сделает, и тебе быстро объяснят, что негоже хороших людей задерживать. Если пойдёшь на принцип, будут неприятности. Может даже оказаться, что ты со вчерашнего дня в органах не работаешь, так что карманника этого всё равно придётся отпустить.

Так что многие опера или ловят залётных (сдают незваных конкурентов, как правило, те же блатные карманники), или практикуют своеобразные подставы. Сидит, например, гражданин на станции и вдруг смотрит — рядом с ним мобильник или кошелёк валяется. Он его поднимает, а тут соседка по скамейке ну верещать: «Держи вора!» Вроде как её телефон. Тут же и свидетели образовываются, и милиция — все в сборе, все в курсе. Вот и идёт такой терпила под статью — для «палки». Или домой идёт — не бесплатно, конечно.

Правда, такие трюки стараются проделывать в основном с лохами: таджиками всякими, хануриками или люмпенами — их прессануть проще. Им иногда даже просто так при досмотре кошелёк в карман засовывают. А если мобильник поднимет нормально одетый товарищ, то, как правило, предпочитают не связываться (адвоката нормального наймёт, да и мало ли какие у него друзья). Соседка просто скажет: «Отдайте, это мой» — и дело с концом.

Если ты кадровик, то можешь брать деньги за ускоренный перевод на другое место работы (порядка 20 тысяч рублей) и за досрочное — «за особые заслуги» — присвоение звания (2—3 тысячи долларов). Если проверяющий, можешь трясти оперов и пэпээсников за выявленные нарушения — по 500—1 000 р. за штуку.

Ну а если ты уэсбэшник, можешь доить самих милиционеров уже на другом уровне: мы для них то же, что таджики для нас. У уэсбэшников ведь тоже свои «палки» есть — им нужно за квартал столько-то ментов посадить. А некоторым ещё и для себя денег заработать. Тут и реальные нарушения в ход идут, и подставы бывают — кто знает, что у тебя в сейфе может найтись.

Что касается начальства, то некоторые крышуют организованные группы — торгашей-лоточников, попрошаек-колясочников и щипачей-карманников. Соответственно, рядовые сотрудники к этим группам не лезут. Я как-то приехал с ежедневной проверкой на одну станцию — там несанкционированная торговля. Я тамошнему сотруднику говорю: «Придётся на тебя нарушение оформить». А он мне отвечает, что ничего сделать не может, потому что этот развал с дисками лично такой-то начальник попросил не трогать.

Вообще, деньги наверху разворовываются феноменальными темпами. Была, допустим, такая история. Одно управление заказало партию ветоши (тряпочки для чистки оружия) на миллионы рублей. Ветошь — расходник, проходит в ведомости как «малоценные быстроизнашивающиеся предметы» и списывается просто на ура. Естественно, никто её в глаза не видел.

Борис В., майор,
управление милиции на Московском метрополитене,
стаж работы — 14 лет:

Журнал «Большой город»,
3 июня 2009 года.