Метроблог — «Маяковскую» лечат в авральном режиме

«Маяковскую» лечат в авральном режиме

Признанную в мире приму метростроения откроют после долгой реставрации в день 75-летия Московского метро — 15 мая 2010 года. Судя по тому, что за два месяца до объявленной даты на тяжело пострадавшей от нашествия воды станции в полном разгаре масштабный ремонт, торжественный пуск будет сопровождаться большим авралом. Что вряд ли поправит здоровье памятника регионального значения, который мог бы рассчитывать и на мировую славу.

Несмотря на ремонт, станция работает в обычном режиме. А к загородкам из гофрированного металла пассажиры уже привыкли. Сегодня, за два месяца до торжественного открытия, «Маяковка» выглядит почти так же, как в начале февраля. Вот только дыры, просверлённые в путевых стенах, по большей части уже заделали. Их бурили, чтобы делать инъекции.

Так пытались изолировать воду, атакующую станцию сбоку, пояснила Марина Белова, главный инженер проекта реконструкции и реставрации станции, разработанного в «Метрогипротрансе». Для инъекций использовались полиакрилаты — термопластичные полимерные материалы. Мрамор на путевых стенах демонтировали, чтобы проложить дренажные полотна для отвода воды. Теперь влаге больше не испортить дорогую облицовку.

Осушение в три приёма

Треть зала — со стороны выхода на Тверскую-Ямскую — закрыта металлическим коробом, за которым продолжаются работы. Облицовка одного из путевых тоннелей не завершена и наполовину. А в конце зала, у старого выхода на Триумфальную площадь, выросли две свежие загородки. Впервые этот участок огораживали пять лет назад, когда готовился к торжественному пуску обновлённый эскалатор.

Тогда с ближайших к нему колонн снимали облицовочный камень — родонит и садахло, чтобы заменить на новый. Чистили и лечили знаменитую нержавейку, изготовленную из авиационной стали в бюро авиаконструктора Туполева; обрабатывали антикоррозийными составами раздетые стальные конструкции колонн. Одновременно с них отводили воду: устраивали в сводах дренажные желоба, с которых вода по трубкам уходила бы под платформу. Такие желоба стояли и раньше, но давно сгнили.

Строители очень спешили к очередной дате метрополитена — тогда это было 70-летие. Но накануне пуска нового эскалатора на оштукатуренных сводах вновь появились течи. Пропитался влагой родонит на колоннах. Большие деньги и труды пошли прахом. Часть отреставрированных колонн и сводов вновь попала в заграждение — лечиться по новой.

Не помогло. Теперь сквозь щели в заграждениях видно, что своды колонн лечат в третий раз: под разбитой бетонной отделкой обнажились части клёпаных конструкций — того мощного «скелета» станции, который журналистам показали в сентябре 2008-го, на первой в истории Москвы ночной пресс-конференции в метро. Её устроили после публикации в «Известиях» (статья «Маяковская уходит под воду» от 4 августа 2008 года).

Кого волнует «кухня» строителей?

С облицовкой путевых тоннелей тоже вышла незадача. Многие пассажиры заметили, что в какой-то момент на стенах появились белые плитки — явно неуместные. Потом их сбили, заменили серыми.

— Больше всего меня поразило, что мрамор с путевых стен содрали полностью. Почему ни одного участка не оставили себе для образца? — возмущается Нина Алёшина, в прошлом — главный архитектор «Метрогипротранса», автор 19 станций столичного метро и проекта реставрации «Маяковской». — Это ведь была не облицовка, а практически мозаика. И работу эту должны были выполнять не облицовщики, а мозаичисты. Подбор «уфалея» (серый и серо-дымчатый мрамор с белыми полосами. — «Известия») там был совершенно волшебный. Говорят, что сегодня трудно найти такой «уфалей». Так поезжайте на карьеры и ищите. Я, когда использовала мрамор на своих станциях, всегда сама ездила на карьеры. Для отделки уникальной станции можно было подобрать подходящий камень, с нужным эффектом. Просто искать надо было. Люди не понимают, что работают с шедевром.

— Мрамор на путевых стенах восстанавливается с фотографической точностью, один в один, — отражает нападки критиков главный архитектор «Метрогипротранса» Николай Шумаков. — Перед тем как сбить покрытие, мы зафиксировали каждый метр — сделали развёртки на все стены, на 160 метров с каждой стороны. Как на новом покрытии могли появиться белые плитки, которые пришлось сбивать? Как-то появились. Почему меня должна волновать «кухня» строителей? Я принимаю конечный результат.

— «Маяковскую» вместе с другими лучшими станциями собираются выдвигать в Список всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. Но боюсь, что после такой реставрации нам откажут, — сокрушается Алёшина. — Даже новые оштукатуренные своды выглядят каким-то новоделом: кажется, что у них другие углы при переходе от одной формы к другой. Прежде у них была более мягкая графика.

Химиотерапия

«Маяковку» спасала фирма «Триада-Холдинг». Строители нагнетали полимерные смеси в слабые места станции. Наверху — за линии стыка центрального и путевых тоннелей, откуда вода лилась прямиком на колонны и своды. Сбоку — за путевые стены, где от постоянного подтопления «проржавел» даже мрамор.

Нина Алёшина считала верным другой путь — избавлять станцию от воды не изнутри, а снаружи. Для этого проложить над тоннелями станции два пилот-тоннеля и с их помощью вообще не подпустить воду к станции. Средство радикальное: не уколы, а фактически операция. Но шедевр решили лечить «уколами».

— Мы нашли технологию, спасибо фирме «Триада-Холдинг». Теперь нам ясно, что и как делать, — заявил осенью 2008-го начальник Московского метрополитена Дмитрий Гаев.

— Результаты реставрации нас полностью устраивают, — подтверждает сегодня его слова Николай Шумаков. — Фирма, которая занималась осушением станции, дала гарантию на 50 лет. Другие предлагали кто пять, кто — десять.

— Что означает эта гарантия? — интересуюсь у главного архитектора метро.

— Если на станции вновь появится вода, «Триада-Холдинг» будет опять бесплатно закачивать раствор, — размышляет Шумаков. — Но это проблемы заказчика — метрополитена. Сейчас практически все течи ушли. Вода ищет другие пути — теперь капель появилась в коридорах выхода на Тверскую-Ямскую. Не беспокойтесь, мы и там её задавим.

— «Химия» — вещь ненадёжная, — сомневается Нина Алёшина. — Если срок жизни составов даже 50 лет, для метро этого мало. А как их достать, когда они придут в негодность? Этого никто не знает. Стоило ли экспериментировать с уникальной станцией? На те деньги, которые угрохали на реставрацию, можно было разработать надёжные методы защиты.

Стоимость проведённых работ сравнима с затратами на сооружение новой станции. В 2008-м планировалось израсходовать 100 млн рублей, в 2009-м — 300 млн. Цена «предпусковых» усилий 2010 года пока не называется. Как и окончательная сумма.

Сейчас главное для тяжело переболевшей — пережить очередной юбилей. К которому, кстати сказать, она непричастна. На первой линии столичного метро, открытой 15 мая 1935 года, станция «Маяковская» не значилась. Её построили тремя годами позже.

Евгений Пашкин, профессор, член Тоннельной ассоциации России: «Инъекции в глины — это ошибка»

«Маяковская» лежит в толще плотных глин, которые считались хорошим водоупором. Но между глинами, примерно на срединном уровне путевых тоннелей, находится водоносный горизонт с напорной артезианской водой. Достаточно микроскопических трещин между обделкой тюбингов и породой, на стыках между тюбингами — и запертая прежде напорная вода начинает «ходить». То есть вода атакует «Маяковскую» не сверху, а сбоку. Поэтому я предлагал провести цементацию боковых тоннелей — с путей, со специальной платформы бурить скважины и закачивать в них раствор, чтобы прервать движение воды из известняков к обделке.

Дырки в стенах тоннелей — свидетельства таких попыток. Но эти отверстия расположены выше известняков — на уровне глин. А инъекции нужно было делать в известняки: вода в них идёт по трещинам, которые легко обезвредить. Если нагнетать растворы в глину, её может «разорвать». Тогда вода пойдёт по этим трещинам — и положение усугубится. Инъекции в глины — это ошибка.

Первая колонная

На «Маяковской», построенной по проекту знаменитого архитектора Алексея Душкина, впервые в мире на глубине 34 метра для перекрытия перронных залов применили новую единую конструкцию. В ней своды центрального и боковых залов опираются не на громоздкие пилоны, а на два ряда стальных колонн. Это позволило увеличить высоту станции до 7,4 метра и превратить центральный зал в единый, больше похожий на площадь, длиной 155 метров и общей шириной 14,3 метра.

В отделке колонн впервые применили нержавеющую сталь. Угловые части колонн на высоту человеческого роста выложили полудрагоценным уральским камнем «орлецом» (родонитом), а обрамления арок — садахлинским мрамором. Мрамор использовали в отделке стен, им же выложили пол (интерпретировав тему «квадратов» Малевича).

Свод центрального зала украсили овальными куполами с мозаиками Александра Дейнеки. В 1938 году на международной выставке в Нью-Йорке макет отсека станции в натуральную величину, заключённый между огромными зеркалами, вызвал такой восторг, что проект был удостоен Гран-при. C 2005 года станция — памятник регионального значения.

Наталья Давыдова
«Известия», 18.03.2010.